Удивление в голубой оптике подтверждало её ожидания – для Оптимуса был неожидан её порыв, но он быстро понял, что произошло. Когда он тяжело упал на колени, Гув отшатнулась, опасаясь того, что он мог повалить и её – все-таки обездвиженный корпус такого меха как Оптимус был тяжкой ношей и оказаться под ней фемке не хотелось. Нужно было доколоть еще две капсулы и догонять свою группу и Гув уже хотела было это сделать, но появившиеся на радаре незнакомые сигнатуры остановили её. Не стоило, что бы кто-то видел этот процесс – долго объяснять зачем она это делает, да так, что бы ненароком еще не подставить Абсолюта, а если завяжется бой, то фемке выгодней было бы, что бы Оптимус очнулся быстрее и оказал огневую поддержку. Оказал бы ведь? И он в свою очередь не сдавался - противился действию инъекции и вновь устремил свой взгляд на неё. И хоть сама Гув направила свой взор в глубину коридора, в сторону приближающихся фемок, она почувствовала его взгляд. Он собрался и смотрел не просто в её сторону, не сквозь неё, погруженный в свои мысли и внутреннюю борьбу, сейчас он смотрел НА неё. Невольно она опустила свой взгляд на голубую оптику. Прайм стоял перед ней на коленях, но даже в таком положении оставался преисполненный величием и силой. Он не засыпал, вопреки её ожиданиям: она считала, что хоть на клик, но его системы отключатся полностью. 
-Да, ты действительно силён... – тихо, но всё же вслух подумала она. Интонация, впрочем,  вышла несколько отстраненной, лишь с легким оттенком восхищения и настороженности. 

- Ты… не права… не так…
Поднимающийся Прайм в её ситуации было очень плохим результатом действий. Но голубая оптика, словно пронизывая её всю, проникая вглубь сознания и переплетаясь там с щемящим ощущением в области груди, словно сковала фемку и та даже не дернулась. Хотя понимала – нужно довести дело до конца. Гув на время даже позабыла о том, что наноклики назад она с напряжением ждала появления двух неизвестных.
- Для всеобщего благополучия, каждый должен чем-то пожертвовать, и нельзя каждому давать полную свободу действий! - твердо отозвалась, почти возмутилась, она. Ведь смертью грозили не тем, кто был не согласен с мнением большинства, а тем, кто был угрозой для большинства. Это всё же разные вещи и Чёрная несомненно поделилась бы этой мыслью, но Прайм, поднявшись в полный рост, замер, а оптика его уже больше не  обжигала, почти полностью погаснув. Правда, вновь наполняющая изнутри тяжесть, вышла на первый план, теперь ощутимей обычного. Казалось, будто Искра стремилась сжаться до размера искорки, перестав греть и высосав из корпуса всё тепло. И от порывистого проявления этого ощущения фемка поморщилась, хватаясь за верхнюю часть нагрудной брони.
«Ох, шарк, ну только не сейчас…Что со мной вообще происходит?!..  Нужно это сделать, пора уже покончить с этим, наконец!»
Посчитав, что обездвиженность Оптимуса вызвана действием транквилизатора, фем решила больше не терять шанса и довести начатое до конца. Привычным движением винтовка закинулась за спину, а Прайм, будь он в сознании, почувствовал бы как что-то кольнуло в шейных магистралях с обеих сторон и как начало нарастать давление в этих точках: ощутив, как игла прошла оплетку магистрали, фем надавила на капсулы, что бы в тех сработал механизм выпуска содержимого.
Если бы она заранее знала, что произойдет дальше, она ни за что бы этого не стала делать, но обратного пути уже не было.
Нарастающее ощущение того, что что-то идет не так, в физическом плане отозвалось обширным ударом в спину: Черная не успела понять, что произошло, как пол выскользнул у неё из-под ног, а сама она влетела в стену, что выбило из неё весь дух. Гув начала было медленно сползать вниз, но вырвавшийся, из разорванной неподалеку трубы, хладоген быстро вернул её в эту реальность, спешно покрывая черный матовый корпус легким инеем. Гув начала оглядываться, силясь сообразить, что вообще происходит. Но никакого логичного объяснения происходящему не нашлось. Зато она увидела Оптимуса, прижатого обломком станции. Он едва оставался в сознании и, кажется, даже не пытался высвободиться. Гув понимала: сейчас у него вряд ли выйдет это, как бы он не старался. Как бы не был силён Оптимус, но она сама хорошо постаралась, что бы ослабить и обездвижить его.
«За что боролась, но то и напоролась...» только и промелькнуло в голове, тогда как сама она ринулась ему на подмогу.
-Прайм! – она вцепилась в край наиболее крупного куска, надеясь высвободить экс-автобота, но гидравлика фемки просто не позволяла этого сделать. Чуть поддавшись, обломок по прежнему держал Прайма в плену. Свою свободу он нашел неожиданно и быстро, как и все участники происходящего. Черные просторы вселенной поглотили их, сминая сектор станции и унося обломки с собой.
Стремительно удаляющаяся станция наталкивала на мысль, будто их куда-то, почти в прямом смысле, тянет. Гув не бывала в открытом космосе, да и зачем ей, машинке, это было бы нужно? Но ей казалось, что в невесомости должно быть несколько иначе.… Но что есть, то есть: повлиять на скорость и траекторию своего движения она почти не могла, поэтому оставалось пытаться не сталкиваться с космическим мусором. Также, почти сразу, как их выдернуло со станции, ощущение, что накопилось в груди, исчезло. Словно внутри разросся пузырь, давящий на броню изнутри, а теперь он лопнул, высвобождая сводящий системы холод. Он пронизывал весь её корпус, но она не могла понять, откуда он исходит – изнутри или извне. Сковывал и придавал сил, пугал и радовал. Вместе с эмоциями прыгал и уровень энергии, напряжение во всех системах и эти скачки сопровождались дрожью. Гув буквально всю трясло и мимоходом, она даже порадовалась тому, что не успела вернуть винтовку в руки – сейчас она, скорее всего не удержала бы её.
Чёрная фемка сжалась, пытаясь вернуть контроль над своим телом. Обхватив себя за плечи и подтянув к себе колени, она судорожно хваталась за своё сознание, стараясь не допустить исчезновения контроля над ним. Она потушила изумрудного цвета оптику, прислушиваясь к ощущениям внутри. А внутри был хаос. Настройки систем сбивались, настраивались, сбивались вновь. Уровень энергии то повышался выше предела, то резко падал, словно её предел резко увеличился и имеющееся количество энергии было ничтожно мало для её функционирования, или словно происходит мощная энергоутечка. Каждый спад сопровождался ощущением опустошенности и слабости, казалось еще чуть-чуть и она вынужденно отключится, но стоило только морально приготовиться к этому, и её корпус наполняла сила и бодрость, границы которым, казалось, не существовало. К счастью, этот хаос быстро сходил на «нет». Перепады становились меньше, не такими критическими, не такими уже ощутимыми и даже, несколько, приятными. Она пребывала в таком положении до очередного столкновения с куском обшивки станции. Сколько подобных встреч было до этого, она сказать не могла – она не замечала их, погруженная в себя. Но это столкновение словно привело её в чувство, заставило вздохнуть по-новому. Продиагностировав свои системы, Гув пришла к выводу, что её состояние даже улучшилось, хоть внутри по-прежнему было крайне непривычно, а оттого и неприятно, а руки всё также были охвачены тремором. Она активировала оптику и увиденное произвело на неё неизгладимое впечатление. Не смотря на печальное их положение, вид для Гув был захватывающим. Ей мало того, что открылся новый мир, он еще и открылся ей в ярких красках. Черная замотала головой в поисках Оптимуса, попутно осматривая пространство вокруг себя. Прайм оказался далеко впереди: то ли его вес придавал ему большую скорость, то ли кусок метала, врезавшийся в нее, откинул фемку назад, но сейчас факт оставался фактом – до Оптимуса нужно было как-то добраться. Её антигравы были здесь совершенно бесполезны, так что пришлось придумывать более действенный способ передвигаться в невесомости. Неистовый холод, охвативший её в первые моменты пребывания в открытом космосе сейчас сменился бодрящей прохладой, которая, пока еще, неощутимо концентрировалась в районе Искры. Пространство вокруг приобрело новые, более яркие краски, что дарило ей восторг от новых ощущений и фемка своего восторга не скрывала. Черная пыталась нагнать Прайма, пытаясь «доплыть» до него, делая характерные движения руками. Это, конечно же, не привело к желаемым результатам, но не могло заставить её расстроиться. Тогда, заметив приближение очередного обломка, она ухватилась за него, «вскарабкалась» и оттолкнулась от него, словно пытаясь допрыгнуть до автобота. Обломок в свою очередь отправился в путешествие в противоположную сторону, а Гув получила небольшое ускорение, которое вскоре помогло ей достичь своей цели. Чуть не пролетев носителя матрицы мимо, она успела ухватиться за его ногу.
-Уфф... Поймала! Если с тобой что-то случиться, Абсолют мне не простит! – фем подтянулась и, добравшись, крепко схватилась за его плечевую броню и чуть сжала его с боков коленями, устроившись, в общем-то, с максимальным для себя комфортом, пользуясь тем, что Оптимус не видит всего творимого ею безобразия. Отпускать последнего Прайма теперь она не намеревалась.
-Хм... и что же теперь? – выдохнула она, обращаясь по большей части сама к себе, потому как реакции от Оптимуса, который должен был еще находиться под действием содержимого капсул, она не ждала.
«Что-что… Задание, которое дал Абсолют еще не закончилось. Остался еще один этап… Это подло в данной ситуации, разве нет? Я не обязана ведь это делать. И команды командира стали пустым звуком, стоило ему немного пофлиртовать? Шарк, слишком много себе позволяю! Есть приказ – есть исполнение. Никак иначе… Тем более я начала его исполнять, отступать на пол пути – глупо, не разумно, не профессионально, в конце-концов!.. Ох, видит Праймус – не хочу я этого делать…»
Пока Гув вела свой мысленный монолог, она старательно избегала визуального контакта с лидером автоботов, что бы этот образ не мог повлиять на ход её мыслей. В общем-то в итоге, она решила, что окончательное слово имеет за собой веское основание – оставлять дело на пол пути – по крайней мере не профессионально. Нехотя она изучила доступную ей сейчас область корпуса Оптимуса на предмет информационного порта, а когда искомое нашлось, также нехотя начала исполнение указаний. Только вопреки ожиданиям Абсолюта, фем совершенно не собиралась переубеждать его или навязывать своё мнение об утопичности современного мира.
-Ты спрашивал о Кибертроне… Смотри на Кибертрон, каким его видят обычные граждане. И хватит уже спать, пропускаешь такие виды!
Фемка мысленно обратилась к нему и просто поделилась тем, что видела, тем, что довелось пережить и о чем узнала из других источников, от других мехов: красотами города, спокойствием повседневной жизни, счастливыми кибертронцами, она провела его по улицам городов, старалась ничего не упустить и показать все отстроенные, возродившиеся из праха места, её целью было показать спокойное течение жизни подавляющего большинства кибертронцев и что успел сделать Новый Режим, в целом. 
Не то что бы она осталась довольна от проделанной работы, зато теперь Гув со спокойствием могла полюбоваться своеобразными красотами открывшегося мира, не отвлекаясь на мысли о «работе». Её переполняли чувство ужаса и восхищения одновременно. Масштабность пейзажа восхищала, а масштабность разрушения вселяла ужас. В особенности надкушенная планета, от вида которой фем старательно спряталась за корпус Оптимуса. Вид её рождал в уме фемки образ созданий, способных на это, что и было поводом поспешно избавить себя от созерцания подобных «красот». Но взгляд и мысли её быстро переключились на другое чудо вселенной. Гув по-спарковски заинтересовалась электрическим облаком и попыталась даже поймать несколько его частиц, а окунувшись в, сиреневого цвета, туманность, радостно озиралась по сторонам, стараясь запомнить всю красоту явления. А вот дальнейшее зрелище было отличным поводом запаниковать и попытаться привести Оптимуса в чувство, а общее впечатление выражалось в единственной фразе, прозвучавшей практически неслышно, словно бы её голос мог пробудить это чудище и привлечь его внимание:
-Праймус Всемогущий…
Для пробуждения автобота было решено попробовать всё: потрясти, похлопать, дать небольшой разряд, надеясь, что это как-то запустит его системы, слегко постучать по шлему  и, в конце концов, даже досадно пнуть Прайма в бок, правда с учетом её положения относительно Оптимуса, пинок был мало ощутим и играл больше роль морального успокоения.
Они неумолимо приближались к существу и всё, что пока оставалось – ждать и думать, как отсюда выбраться…

Отредактировано Guve (2014-03-10 22:31:51)

Пустота была богата красотами, столь же мертвыми, сколь и впечатляющими. Так непохоже на Колодец... Там смерть была в порядке вещей и в вечном порядке искры находились в вечном состоянии покоя, но здесь - хаос, анархия. Враг гордился этим, но забывал об одном - свет был чем-то, тени - лишь его отсутствием. Быть может сущностью Юникрона и был Дэд Юниверс, но контролировал ли он в полной мере то, что имел? Нет, нет и еще раз нет. Неужели такой должна была стать мультивселенная, бесконечным мраком без признаков жизни, свидетельствующим лишь об осколках чего-то былого, не развивающимся, но загнивающим до тех пор, пока в Темном Мире не растворятся последние осколки материи, а вместе с ними - исчезнет и сам Юникрон как личность ибо будучи разрушителем - он не мог существовать без того, чтобы что-то разрушать? Когда-то Винг Даггер осознал одну простую истину - все умирает. Боты. Знаки. Идеи. Миры. Поспорить с этим мог разве что глупец. Сейчас Винг Сэйбер мог явственно сказать себе - пусть ничто не вечно и смерть однажды сомкнет на всем свою хватку... Но он этого не принимает. Золотистой кометой несся истребитель сквозь мрак, разгоняя его вокруг себя, принося тепло туда, где его не было уже тысячелетия, в поисках одной-единственной цели... Прайм был в опасности, сети сплетались вокруг него, а отсутствие веры не позволяло ему рассеять их... Обман, предательство, убийство - арсенал их врага был велик. У Праймуса же было лишь одно, то, что сейчас вертелось в процессоре его посланника, пикирующего с чудовищной скоростью туда, где он чувствовал Матрицу Лидерства. Этот мир так не погибнет. Трансформация в робомод совпала с активацией рывка, на мгновение весь мир померк вокруг него. Уйти от обломка, оценить ситуацию... Кажется, Оптимус был без сознания, видимо вырублен группой ботов, на каждом из которых были следы тьмы. Культисты? Или хуже. В любом случае, их конец будет один. Ведь каждый кто угрожает Прайму - угрожает Праймусу. А каждый посмевший угрожать Кибертрону - враг.
- Умри!
Никогда Винг Сэйбер не желал бы узнать, что почувствует маленький истребитель, когда в него на скорости в две тысячи километров в час врежется бот, вернее его ноги, отправляющие Энергию в короткий, но неприятный полет с финалом в виде одного из крупных обломков. На секунду в его процессоре появились сомнения - темная энергия в фемке была скорее остаточной, но одного взгляда на Прайма хватило, чтобы лишний раз убедиться в правоте собственных намерений. Оттолкнуться от корпуса истребителя, активировать хлыст, зацепившись им за какую-то балку, которая в тот же миг полетела в Тринити, а самому используя, то, что земляне называют "центробежная сила" полететь прямиком в Гув на ходу активируя вооружение и выставляя один из кулаков с целью замедлиться за счет отдачи от апперкота и активации реверса. Защитить Оптимуса важнее всего и не важно, сколько еще раз ему придется умереть, чтобы сделать это. Системы трещат от резкой остановки, но все это не важно - надежда этого мира была рядом с ним и под его защитой.
- Именем Праймуса, вы его не получите!

Новые краски и пейзажи заставляли фемку восторгаться новому миру как ребенка. Новое ощущение, холодной паутинкой выстлавшее её корпус изнутри, отчасти задело и её сознание – происходящее вокруг нисколько её не пугало (а ведь было чего пугаться), а совсем напротив, она была преисполнена ощущением нахождения «в своей тарелке».  Хотя и это ощущение должно было бы пугать её – кто мог ощущать себя комфортно в столь «тёмном» месте? Но она не беспокоилась об этом и старалась увидеть побольше, всё запомнить, записать, что бы потом показать Абсолюту – какие красоты ей удалось повидать! Недоброжелательность системы безопасности Прайма, при подключении к его информ-порту, нисколько не смутила фемку:
«Да хоть сотри ты всё, что я сейчас передам!» в сердцах, но беззлобно, мысленно, бросила она, в ответ на предупреждение изоляционного сохранения поступающих данных: Черной бы очень хотелось, что бы все последние события просто стерлись из памяти последнего Прайма. Но зацикливаться на этой проблеме она не думала – зачем, когда вокруг неё открылся новый мир? Ну и тем более, что в поле её зрения, ровно как и в поле зрения её товарищей по несчастью, появилось огромное Нечто… Тут уж всякие бытовые проблемы станут пустяками. Сразу пошли на убыль всё веселье и восторг от открывающихся видов – происходящее вокруг начало угнетать потенциальной опасностью.  Звуки, в отличие от красок, были несколько приглушенными, словно пробивались сквозь «вату», но были различимы. Стоило бы поблагодарить Тринити за звонкий голосок – он привлёк внимание черной фем и дал возможность увидеть надвигающуюся опасность. А летящий в её, Гув, сторону мех, намеревающийся уж точно не обнять антибликовую фемку, расценивался ничто иное, как опасность. Дальше шли наноклики, во время которых процессор черной судорожно сопоставлял данные и предлагал варианты действий. Каков настрой противника? Вооружение? Слабые места? Каковы шансы его успокоить? Одолеть, не меняя места положения? Десятки вопросов и ответов. Из всего разнообразия было решено, что Сейбер, похоже, заинтересован непосредственно в фемке. А это значило, что Оптимус будет в безопасности только на некотором расстоянии от Чёрной: ведь атакуя фемку, мех мог задеть и автобота. И задел бы почти наверняка – ведь Гув старалась бы уклониться от атак.
Медлить было уже нельзя – или отпускать Прайма или брать удар на себя. Последнее было, конечно, несколько благородней, хоть и глупей, но для достаточно хрупкого корпуса фемки это могло закончиться печально.
-Тебе платы замкнуло?! Успокойся! Мы же на одной стороне, - как можно спокойней, с ноткой строгости, отозвалась фемка, одновременно смещая центр тяжести, заставляя корпус Ориона повернуться, тем самым, позволяя самой фемке уйти от атаки. Правда Гув понимала, что долго крутиться на Прайме, спасаясь от ударов, не получится, а потому, слегка оттолкнулась от тяжелого корпуса носителя матрицы и отправилась в короткий, но свободный полет, до ближайшего крупного «мусора». Успев, впрочем, в этом коротком полёте развернуться лицом к потенциальному противнику, одновременно вооружаясь и, в итоге, «приземляясь» на новое место локации спиной. Под спиной было мягко, но что именно послужило мягкому приземлению, разобрать фемка уже не успела: не успела она укрепиться на новом убежище, как в плечо ей мягко ткнулся небольшой космический мусор, в котором она распознала… себя. Каково ощущение, когда видишь собственную оторванную голову?
Если бы Гув имела возможность рассмотреть то, на что она приземлилась, то она, несомненно, распознала бы в этом небольшую часть какого-нибудь острова или чего-то подобного, покрытое землёй с резковатым запахом тины и перегноя. И уж конечно, тогда она нашла бы себе место много лучше, но сейчас, когда она вся вжалась в почву, потеряв дар говорить и двигаться, она лишь с немым ужасом смотрела, как, словно нарочно, медленно мимо неё пролетает оторванная от тела голова. Точь-в-точь как её собственная, но посеревшая, с мертвенно-черной оптикой, устремлённой в глубины космоса. Вслед за самой головой, по тому же плечу, вдоль нагрудной пластины, будто дразня, «прополз» нейростолб, норовя зацепиться за край бронепластин ошмётками энергомагистралей и нейросети. Изумрудная оптика не померкла ни на секунду – фемка была не в силах отвести взгляд и даже мысль о том, что только что она спасалась от атаки, бесследно улетучилась из её сознания. По её, её настоящему, нейростолбу, ледяной волной, прошелся импульс, который распространился по всей нейросети, парализуя фемку и заставляя её мертвой хваткой сжать винтовку. Хотелось как-то обдумать эту ситуацию, осознать, понять – что это!? Но ни единая мысль не могла сейчас сформироваться в её голове. Немой шок, продолжительностью равный пути мертвой головы мимо её живого корпуса. И только когда голова начала удаляться, молнией пронеслась мысль о том, что это может просто глюк? Корпус на эту мысль среагировал тоже быстро – успев за последний сегмент нейростолба ухватить «глюк» и подтянуть его обратно. Ощущалось все слишком явственно, что бы быть ошибкой внутренних систем. Внимательно осмотрев лицо, и убедившись, что это действительно точная копия её самой, Гув оттолкнула останки от себя, постаравшись, что бы Это оказалась как можно дальше за минимальный временной промежуток.
«Еще чуть-чуть и мне совсем перестанет тут нравится!»
Она, наконец, огляделась и к своему отвращению осознала себя в огромном потоке подобных «подарков» этой вселенной и, к своему счастью, всё еще целой. Но главным вопросом в сложившейся ситуации стал не способ выбраться из потока мертвецов, а способ добраться до Оптимуса.
«Когда можно начинать паниковать по-настоящему? Если какое-то тело собьет меня с курса – одними ругательствами будет не обойтись… С другой стороны – по этим телам можно будет допрыгать до Прайма. Главное что бы этот парень, наконец, успокоился… Может у кого-то из этих ребят есть действующий движок? Мне бы не помешало, для перемещения в невесомости…»  Изумрудная оптика запрыгала по движущимся телам, отмечая их сугубо плачевное состояние – тут и болта стоящего не отыскать. И хоть ничего полезного для себя фемка заметить не смогла, она смогла отметить то, что, не смотря на всю жуть происходящего, её состояние оставалось относительно стабильным. Конечно, юная фем отнесла это к растущей военной выдержке и профессионализму.

Отредактировано Guve (2014-05-15 20:56:51)

Винг Даггеру свойственны были сомнения простого бота - "а вдруг я делаю что-то не так", "может быть не стоило сначала бить, а потом говорить", "а стоила ли эта фемка насаживания ее на кол"... Винг Сэйбер не сомневался. Для него существовало дело, дело света, которое требовало всех усилий и ради которого можно было сделать почти все...  Или он пытался так думать. Намеренно или нет, но Нира осталась позади и как ни странно, его это не волновало. Лишь одно сейчас имело значение, спасение Оптимуса, бессильно лежащего перед ним. Когда-то, он уже был в ответе за одного друга и его лицо расплавилось у него на глазах... Падлок умер от рук худшего монстра, которого только не породила их раса, нельзя позволить ему прикончить еще одного товарища... Странно, в этот момент ушло на второй план и спасение мира и что угодно, как не пытался Сэйбер обосновать все свои действия исключительно высокой целью, сейчас он летел спасать прежде всего друга и вождя... И наверное поэтому слова фемок нашли в нем отклик, к сожалению, запоздалый... И в возможных друзей полетела пара очередей, впрочем, достаточно коротких, чтобы даже попади они - серьезного ущерба бы не причинили. Ибо под всем своем помпой и пафосностью, под слоями стальной брони, находилась искра, способная сочувствовать и сопереживать. И отняв одну искру единственным ударом, посланник Праймуса мигом растерял весь свой боевой задор, лишь раз взглянув на Тринити... Явно не военную, уж это опытный солдат умел различить. Юникрон вселял в ботов ужас, но сейчас... Эти девочки боялись ЕГО. От них пахло тьмой, но ей воняло от всего в этой вселенной. Шоквейв бы убил их просто, для надежности. Мегатрон повернулся бы к ним спиной - он никого не боялся. Оптимус подал бы им руку - на то он и спаситель мира. Винг Сэйбер... Дал им шанс, пулеметы исчезли обратно в наручные секции. Сегодня Юникрон не будет кормиться Праймом.
- Свет и тьма есть два аспекта мироздания. Тьма разрушает, свет дает жизнь. Они никогда не будут на одной стороне. И в этом суть пророчества... Чтобы повергнуть Юникрона, все должны стать...
В его руках появился клинок, а спустя мгновение, он обрушился на грудной отсек Прайма с чудовищной силой вонзаясь прямо в его искру.
- Едины.
Закончил посланник, ощущая как затухает искра трансформера, которого он должен был спасти. Сейчас или никогда. Праймус шептал, что он должен оживить Прайма, им двигал инстинкт самосохранения, но Винг предпочел пути божества путь Оптимуса. Путь свободы... И выбора. Свет очищал его искру от транквилизатора, подготавливал корпус к активации в идеально бодром состоянии, но разумы их были в другом месте, в уже знакомой Оптимусу галактике искр с проекцией Винг Сэйбера лицом к лицу. Здесь он был выше, статнее и все равно казался будто бы тенью кого-то другого, великого стража, ныне ушедшего в небытие... И тем страннее был знакомый голос Винг Даггера, также не подходящий к фигуре могучего воителя как турбокрыса не подходила на роль партнера по бизнесу. Оптимуса должен был наставлять Прима или Альфа Трион, а вовсе не тюремщик с комплексами и чувством вины... И все же он исполнял свой долг как мог, говоря не пафосные фразы, нашептываемые голосом, о спасении мира и чести лидерства, но то, что говорила его искра... Что говорил в нем не посланник Праймуса, но друг.
- Когда-то, ты указал мне путь, не заставляя меня делать что-либо и не налагая на меня ненужных мне обязательств, и я пошел за тобой. Надеюсь ты позволишь мне отплатить тебе тем же, старый друг. Оглядись вокруг, ты видел наше единство, но никогда не осознавал его сути и своей роли в нем. В далекие времена ты избрал своим уделом путь к лучшему будущему, забыв, что даже расколов галактику надвое, ты нарушил его. Матрица и титул Первого это не привилегия, не подарок, это ответственность за каждую горящую здесь искорку, вплоть до монстров вроде Оверлорда. И сейчас, единственная возможность для тебя спасти мир, это осознать ее целиком... Понять врагов и сделать шаг вперед, от лидера одной из фракций, находящегося внутри галактики, до того, кто взял на себя ее защиту. Хранителя жизни, Первого, способного защитить и направить нас. Это не путь воина, но путь паладина, не война за высшие ценности, но защита любой жизни. Это не будет легкий путь, осознававший его Прима пал от рук того, чье имя было навеки забыто, лишь потому, что до конца следовал ему и не смог хладнокровно добить брата. Но он правилен. Готов ли ты отречься от наследия Новы, Номинуса, Сентинела, в пользу возвращения к истокам? Готов принять Праймуса как отца и Юникрона как вечного противника?
Одна за другой искры стали затухать, пустота ползла, почти ощутимо, по миру искр, убивая их одну за другой, без цели, без каких-либо желаний, лишь неотвратимо продвигаясь туда, где в центре, подобно квазару, сияла звезда, в которой Оптимус мог легко опознать себя. Она ползла к ним с одной стороны, с другой же сияли далекие, какие-то потусторонние, будто не принадлежащие их миру, но и не подвластные тьме, многочисленные звезды...
- Свобода - право всех разумных существ и у тебя есть выбор. Ты заслужил вечный покой в Колодце, в этом случае Матрица перейдет к тому, кого сочтет достойным, возможно даже Абсолюту, а ты обретешь покой. Или ты можешь шагнуть во тьму и очнуться, чтобы продолжить свой путь, который не будет легким, тебе придется перешагивать через себя ради него, тьма будет искать путь к твоей искре через твою личность, даже стремления приносить добрые дела и лишь имея свет внутри и видя его во всем вокруг, лишь увидев частичку света в том, кто создан из тьмы, ты сможешь преодолеть искушение, уже погубившее Нову, Гальватрона и готовое погубить Шоквейва.  Потому что не разум, пусть даже совершенный, был дан нам Праймусом, но искры... И это война не логики, но веры. Веришь ли ты, Оптимус Прайм?
Его фигура колебалась, лишь чтобы исчезнуть, оставив Оптимуса наедине с двумя дорогами. Винг Сэйбер открыл глаза и ветер донес до вождя последние, уносимые слова.
- Но я верю в тебя.

Кричать и призывать к миру, судя по всему, было поздно. Вдалеке явно случилось что-то страшное; что именно - фем разглядеть не смогла из-за практически полной тьмы и отчаянных попыток удержаться на покачивавшейся в невесомости платформе. Разглядеть не смогла, но почувствовать - с помощью какой-то животной интуиции, пробудившейся в дальних уголках мозга - почувствовать смогла. Нира, странная фемка, которую ей было поручено охранять и защищать любой ценой, была ранена. А Тринити не могла сдвинуться с места и преодолеть всё увеличивающуюся пропасть между ними, чтобы помочь, спасти, если у неё ещё была такая возможность. В аудиосенсорах громовым эхом прозвучали грозные слова Десхета:
- Иди с ней, и если она погибнет, а ты – нет, то лучше сама наложи на себя руки. Потому что я найду тебя, и тогда лёгкая и быстрая смерть станет для тебя желанной и недостижимой мечтой… 
Фемботка в бессилии так и застыла на краю своего неустойчивого плота, отчаянно буравя взглядом серое пятно, застывшее в отдалении. Никаких признаков жизни, ни малейшего движения, в то время как напавший направился в их сторону, заметно убавив свои агрессивные намерения. Но сейчас это было неважно - всё внимание Трин было приковано к корпусу раненной, превращавшемуся в крохотную точку на горизонте. Казалось, что она вот-вот зашевелится, отойдя от болевого шока, и начнёт двигаться, и всё обойдётся, и всё будет хорошо, но... С каждой секундой шансы на чудо становились всё меньше.
И оно не произошло.
Корпус Энергии потонул в чернильной темноте Мёртвой Вселенной, не оставив ни малейшего намёка на её существование. Соратники по несчастью - высокая чёрная фем, с которой медбот столкнулась за секунду до кататстрофы, атаковавший Ниру высокий трансформер и ещё один мех, казавшийся смутно знакомым - разговаривали, обдумывали дальнейшие действия, пытались что-нибудь сделать; но их заботы сейчас мало интересовали новорежимницу. Ещё несколько секунд она ошарашенно сверлила взглядом темноту, а затем попыталась связаться с Энергией по внутренней связи.
~ Энергия, это Тринити. Меня слышно? Что с вами? Нира, ответь, прошу! - но ответом ей был лишь шум радиопомех.
Диверсантка нервно вцепилась в железный бок платформы и отрубила оптику. Никаких эмоций не было - остался лишь внутренний холод и настойчивая мысль. "Я умру. Или сейчас, что более вероятно, или потом. Даже если я выберусь отсюда живой, Десхет найдёт меня." Память услужливо подкинула образ погибшей в морге фем. "Он будет очень зол. Долгая и мучительная смерть... Праймус, я совсем не хочу знать, что он подразумевает под этим!"
Экс-автоботка не чувствовала свой корпус. Боль в раненном манипуляторе, пробирающий до костей холод ощущались смягчённо, словно между ними и нейросистемой тоже был вакуум. Власть брали апатия - если знаешь, что умрёшь при любом раскладе, тяга к жизни заметно ослабевает - и злость.
"И ведь я ни в чём не виновата! Она сама полетела туда! Она! Как я могла следовать за ней?! Я не хочу умирать из-за её ошибок! Не хочу! Не хочу!"

Отредактировано Trinity (2014-06-10 15:35:15)

Из апатичного полуобморока фем вывел жуткий лязг и скрежет, будто давно не работавший, иссохший без должного ухода механизм активировался после долгого простоя. Такие звуки не были необычны для ремонтницы - многие её пациенты, страдавшие от коррозии, радиации и токсичных бомбардировок, "звучали" точно так же. Однако сейчас всё это было намного громче, намного опаснее и намного страшнее.
Тринити несмело приподняла голову и вперилась взглядом в заметно приблизившееся чудовище, угрожающе щёлкавшее гигантскими челюстями. На фоне последних событий она практически забыла об этой угрозе, однако монстр вновь напоминал о себе. Диверсантка в очередной раз пожалела, что у неё нет крыльев. А тем временем сближение продолжалось, и вскоре острый взгляд фембота выхватил из темноты пару острейших клыков в половину её роста, усеянных дополнительными лезвиями, и покорёженные куски металла, застрявшие между ними.
"Зато уж если так, то сразу," - с каким-то мрачным удовольствием подумала она, одновременно стараясь как можно устойчивее расположиться на платформе.
Темнота стала непроглядной, и лишь по нестерпимо громкому скрежету, который всё ещё продолжал увеличиваться до невообразимых децибел, Трин поняла, что их уже затянуло внутрь. Съёжившись, она как можно крепче ухватилась за края металлического "блюдца" и вдруг, как в свой первый бой, от чистой Искры попросила Праймуса простить ей все прегрешения.
Секундная огненная вспышка ослепила Тринити; чей-то вопль прорвался сквозь гам; а затем фемка почувствовала, что она соскальзывает с платформы и  куда-то. В процессоре промелькнула жалобная мысль: "Я очень хочу жить", а затем наступила окончательная тьма.
Пробуждение было мгновенным. Что-то насторожило дремлющие системы диверсантки, и в следующую секунду они настойчиво вытолкнули свою хозяйку из оффлайна. Новорежимница резко подскочила и полминуты испуганно вглядывалась в окружавшие её сумерки. Затем, когда волнение слегка улеглось, она, продолжая оглядываться по сторонам, встала на ноги, осмотрела корпус на предмет повреждений (лишь вмятины на броне, ничего страшного) и замерла. Только сейчас, убедившись в относительной безопасности, она вновь услышала плач, который разбудил её.  Она неподвижно стояла с замершей от страха Искрой и вслушивалась в темноту, пытаясь понять, что происходит.
У Тринити был довольно малый опыт знакомства с земной культурой: как-то раз её сослуживцы, увлекавшиеся искусством новых союзников, потащили фем смотреть старые земные фильмы. По воле случая это оказался стандартный ужастик с бредовым сюжетом и плохой актёрской игрой. После просмотра фемка тотчас же выкинула картину из головы, однако атмосфера того места, где она сейчас находилась, вдруг напомнила ей о позабытом опыте. Лишь одна деталь появилась в памяти новорежимницы, но и этого было достаточно, чтобы испугать её. В том фильме явственно фигурировал плач, доносившийся из темноты, и ни к чему хорошему это точно не привело.
Диверсантка вовсе не была суеверной, но одно дело рассуждать об этом в уюте светлых комнат, а вот стоять на горе ржавого металла, чудом избежав смерти и не видя перед собой ничего дальше пяти метров, совершенно другое. Поэтому обычно бесстрашная Трин сейчас дрожала, как осиновый лист, и поспешила включить фары, давшие хоть какое-то освещение.  В образовавшемся кругу света никого не было и фемботка, помявшись, принялась спускаться с груды железа, попутно осматривая местность. Над головой возвышался серый купол, который вроде как двигался (однако фем не была в этом уверена). У подножья горки виднелись несколько дыр, напоминавших тайные туннели в недрах Кибертрона. Соваться туда экс-автоботке категорически не хотелось, и она отправилась вокруг свалки, приближаясь одновременно и к источнику непрекращающегося металлического лязга, и к неизвестному плакальщику.
Оглядываясь, Трин не замечала никаких признаков присутствия товарищей по несчастью. Фем попыталась позвать их, выкрикивая "Эй, есть тут кто-нибудь?!", но это было тщетно. Никто не отзывался, и Тринити оставалось только идти вперёд.
Наконец узкий луч фар выхватил из тьмы так напугавшего диверсантку спарка. Он был просто ангельски красив, и фем тотчас успокоилась - ведь такое невинное и очаровательное существо никак не могло навредить ей! Ребёнок плакал, и девушка подошла ещё поближе, чтобы успокоить его. Она присела на корточки перед малышом и нежно положила манипулятор на его белоснежное плечо. Спарк судорожно вздохнул и, сдерживая плач, произнёс:
- Тётенька, вы не видели мою лошадку? Я её потеряяяял! - а потом снова разразился слезами.
- Ну-ну, тихо, не плачь... - ласково прошептала Трин, проводя серво по шлему малыша. - Всё будет хорошо, не переживай. Мы с тобой обязательно найдём твою лошадку. Только не надо плакать, не надо...
Утешая дитё, фем украдкой продолжала оглядываться. Она недоумевала: откуда здесь мог появиться этот кроха? Как он попал в этот кошмар целым и невредимым? Где его родители? Давно ли он здесь? Эти вопросы не давали диверсантке покоя. Этот ребёнок явно появился здесь не просто так, и в этом было что-то пугающее.
"Кто же ты, малыш?"