"Да кто тебя знает! За столько времени так и не научился различать две вещи: когда ты шутишь, а когда говоришь серьёзно, ну твой оффлайн, когда ты больше походишь на деактивированного, чем на функционирующего" - так Бластер мог бы ответить Рэтчету, при условии абсолютного бесстрашия и полного отсутствия центрального процессора и, как следствие, программы самосохранения, ну а так просто ограничился вскинутыми манипуляторами.
Хоть он с медиков здесь всего ничего, но обычно связисту понятно: "Что?", "Где?", "Как?", "Зачем?" и "Почему?", сейчас же - ничего неясно. Непонятно где, непонятно зачем, вроде как в помощь, нужны здесь. Короткое "долгая история" от Бамблби  никак не прояснило, как обстояли дела. Та-ак, что сейчас имеем? Бамблби держит на мушке какого-то турбокрыса, рядом в криокапсуле лежал недавно пробудившийся тёмно-серый кибертронец, которого тут как бы спасают и который первым делом спросил:
- Г… Где я?
- Кстати, да, было б неплохо узнать.
Что у нас в другой части отсека: Рэтчет помогает Миражу решить проблему с...бомбой?! Настроив оптику, связист только убедился, что на бампере самого аристократичного автобота взрывное устройство. В процессоре мелькнула мысль, что, может, стоило остаться в том мире среди гигантских крыс и пластмассовых трансформеров? Хотя за дело взялся док... в свойственной ему манере... бояться нечего. Разве что, мягко говоря, хмурого Импактора, хотя и тот выглядел весьма озадаченным, глядя на бомбу.
Бластер попытался сложить все свои наблюдения и тот минимум информации, который у него есть, в общую картину. Судя по тому, что звероминикон сейчас на прицеле оружия разведчика, а у Миража небольшие тикающие проблемы, то вывод напросился сам собой: маленький гаденыш прицепил устройство к автоботу. Помятый Импактор вроде как пришёл с недавнего боя. Похоже на правду?Похоже! Насколько у всех тут большие серьёзные неприятности? Пока неизвестно. Ну... пока тикает таймер, всё очень серьёзно. А потом?

Гулкие шаги быстро бегущего существа. Металл об металл. Звуки ускорения антиграв, резкого поворота, и снова быстрый бег с переваливающимися плечами, осторожно, дабы не повредить крылья. "Я один! Я один! Я один! - долбилась мысль в процессоре, перекрывая напрочь всю активность нейронных связей. Непреодолимый страх гнал куда-то Джилстаубера. Не клаустрафобия, которой так славятся многие сикеры и аэроботы. Непреодолимый страх одиночества. Какой шарк подкинул в ЦП идею пройти в технологические пути базы "Рассвета"? Пройдя чуть вперед, Джил вспомнил, что нельзя сюда заходить, как адруг вспомнил, что рядом никого нет... и понеслась... Тихая истерика на бегу, лихоражёдочном поиске выхода в главный зал базы, где много знакомых фейсплейтов, при виде которвых страх отпускает, уходит в глубь Искры, чтобы потом вновь выгадать момент и взять вверх на Стаубом.
Неожиданный поворот, виден более яркий свет. Аэробот сломя голову пустился к открывшему "спасению", но вдруг запнулся за что-то необычайно тяжелое и крепкое, при этом хорошенько впечатавшись грудным отсеком в чей-то более менее функционирующий корпус. Пропуская воздух по вентсистеме, Стаубер с облегчением почувствовал, как страх начинает отсткпать, разжимая холодные тиски под грудной броней.
Сбившиеся настройки подачи изображения начали восстановливаться, первым в нормальный режим пришел родной окуляр - линзе, как инородной детали требовалось больше времени, чтобы откалибровать настройки. Пока одним глазом, юнглинг окинул предмет, которому он был обязан этим кратковременным и не самым лучшим полетом в его активе, и обомлел. Это был шеф Крушителей и соправитель базы повстанцев, суровый гигант, по сравнению с кадетом, Импактор. Джилстаубер медленно слез с вытянутого на проходе сервопривода лидера, который похоже обратил внимание на то, что на него была совершена жесткая посадка с выведенными из строя авиастабилизаторами.

Непонятно... Столько ботов вокруг, динамики почти у всех открываются, а почему такая тишина?.. Что?! Так, спокойно... Рядом кто-то есть... Но почему так тихо? Что случилось? "Меня что, кто-то дезактивировал?" - с ужасом подумалось аэроботу. Джил попытался подняться, и это у него получилось, однако ни звука, ни шороха. Мысль о дезактиве Стауб отмел немедленно, легонько дотронувшись до сервопривода Импактора, до того самого, за который споткнулся и хорошенько приложился шлемом. Стоп, наноклик... Если крылатый приложился шлемом, после чего пришлось проводить срочную откалибровку подаваемого изображения, значит, и его аудиосенсорика отрубилась по той же причине. Джил запустил быструю диагностику, пытаясь при этом сохранить равновесие - к глухоте примешалось чувство, что вместо нейронных связей у него оптоволокно.
Помещение неизвестного Стауберу назначения было наполнено самыми разнообразными ботами, и в другое время аэробот с удовольствием бы их порассматривал, но сейчас все, что видел Джилстаубер, было как замедленная видеосьемка. Вот красно-белый мех возится с другим, бело-синим ботом, в "куче-мале" рядом разбираются Импактор и два незнакомых трансформера со странными эмблемами.
Неожиданно на грудную пластину Стауба что-то быстро вскочило. Аэробот рефлекторно поднял манипулятор, собираясь сбросить наглое существо с себя, однако то, обнажив клыки, покрытые зеленоватым составом, сделало мощный прыжок в сторону странной криокапсулы. Аэробот, возможно, только на подсознании понимал, что это чудо нельзя пускать  туда. Манипулятор резко дернулся, вытянулся и схватил наглую тварь за длинный металлический хвост. "Турбокрыс" возмущенно лязгнул зубами со своим составом, а Стауб, не дожидаясь испытать на собственном корпусе, что это такое, просто хряпнул зверька об коленное сочленение. Тот резко обмяк и обвис, окуляры притухли, и оффлайн корпус повис вниз осторой мордой.
Диагностика пиликнула, завершая сканирование и сообщила, что аудиорецепторы отключены из-за сильного физического удара. "Включить сенсорику" - отдал указание внутренним системам аэробот, и резко пожалел об этом - все голоса окружающий были слышны как сквозь брезент, а основной эфир занимал противный писк на ульразвуковых частотах. Манипуляторами Стаубер зажал аудиодатчики, отпустив тушку зверька, но это было бесполезно - противный звук шел из центра процессора, не давая сосредоточится  и отдать команду заблокировать аудиосенсоры вновь. Аэробот медленно опустился на коленные шарниры прижавшисб к полу ничком, стараясь безуспешно спрятаться от этого звука...
Примечание: у Джила сотрясение процессора. Ульразвуковой писк слышит только Стауб - это следствие сотрясения, но без помощи Рэтчета ему не встать.
Уважаемые участники, напоминаю, что Джилстаубер невероятно точно похож на своего опи, Эйррейда, поэтому вы вполне можете принять нашего аэробота за своего давнего приятеля.

Офф. от Джаза:
1) Действия игрока со мной согласованы, прокинуты и обобрены.
2) С поправкой на то, что Эйр всё-таки покрупнее будет.

Отредактировано Dzhilstauber (2014-07-08 17:22:07)

Пока ещё главный бездельник в помещении окончательно пытался въехать в суть происходящего, что получалось с определённым успехом, обстановка довольно нагнетала на всех, бомба как-никак. А что оставалось делать связисту? Разве что ждать, когда бомбанёт.  Бомбануть – бомбануло, только не устройство на капоте Миража, а Импактора. Причём от такого взрыва тоже все могут пострадать.
И начать надо было с меня…– никуда не деть иронию. И так последнее время первую порцию люлей по традиции связист и получает. Жёсткий приём Крушителя не удивляет, в отличие от его логических цепей, где Бластера в чём-то подозревают. Сдержав гримасу, когда автобот оказался прижат к стенке с не то призывом, не то приказом молчать и бояться.
Да я бы с радостью, но после того приключения мне уже ничего не страшно… по крайней мере следующую восьмую часть ворна.
А вот гарпун у шеи заставил Бластера загореться взглядом: «Чувак, ты же меня знаешь! Знаешь же? Да? Нет? Ну ок…» Связист оставался спокойным, попутно вспоминая, как угомонить заведшегося Крушителя. Пока вспомнился только пункт первый: «На любой вопрос лучше отвечать! Спокойно отвечать!» Хоть при этой штуке у шейных магистралей немного неудобно…
– Кто? Бластер… Откуда? – Тут можно серьёзно задуматься над ответом, а времени не было, а как воспримут бред – неясно. – Из игрокомнаты... Как? Телепортнулись с доком. 
Более чётко на его счёт изъяснился Мираж. Следующая фраза аристократа и название места от жёлтого разведчика хоть немного разъяснили ситуацию. Дальше случилось то, что удивило всех, кроме Рэтчета, которому немного не до того. Теперь под угрозой помимо связиста ещё и младший брат всея автоботов. Пока пациент медика пытался всё разрулить, Бластер же, не забыв ухмыльнуться округлившийся оптике Импактора, думал, какой такой противный трек кинуть крушителю в аудиосенсоры, чтобы его немного отвлечь. Можно, конечно, динамики использовать, но тогда бомба взорвётся… причём настоящая.
– Да-а, – поддержал Голос аристократа. – Давайте все успокоимся и не дадим крысу повод радоваться, что он один смог укокошить всех нас.
Следующая неожиданность как-то заставило помещение наполниться жизнью. Маленький аэробот любезно уронил Импактора, чей гарпун больше не грозился впиться в шею, что позволило связисту спокойно отойти от стены в сторону, покинув опасное личное пространство крушителя.
– Ну… или так, – вскинул манипуляторы связист и легонько положил манипулятор на плечо жёлтого собрата, отдалив его от корпуса Импактора. А маленький герой, жутко напоминавший ему одного давнего товарища, как-то страдальчески выглядел.
– Рэтч, ты скоро или мне его посмотреть? – всё же спросил Бластер, смотря больше на Крушителя, который может уйти на повтор, чем на спарклинга. В любом случае, связист готов.

Отредактировано Blaster (2014-07-08 18:55:34)

Проклятый писк резал аудиодатчики похуже визга неисправных турбин тяжелых транспортников. Шлем чуть ли не изнутри раскалывался. Радовало, что эту "неведому зверюшку" Стауб все-таки нейтролизовал. Со сменой настроения, гордости за свою персону, писк начал становится тише, и голоса уже были слышны нормально. Манипуляторы медленно-медленно покинули насиженное место с аудиосенсоров, как бы опасаясь, что страшный звук еща вернется. Шлем сандалил, сбоила оптика, особенно левый неродной окуляр, но в целом все было неплохо.
Тем временем события в отсеке явно продвигались быстрым маршем без участия аэробота, тот начал подниматься, уперевшись локтевой гидравликой в металлический пол, как вдруг уже нормально услышал чей-то вскрик, призывающий остановится. И тут же фейсплейт юнглинга вновь "поцеловался" с полом.
- Шлак, ну зачем опять лицевой об пол?! - то ли воскликнул, то ли пробурчал Стаубер, безуспешно пытаясь оторвать многострадальную голову от пола. Тем временем тот же неизвестный голос, проникающий в самую Искру, опять заговорил, приказывая кому-то помириться.
- Простите, что привлекаю излишнее внимание, но можно встать? Лицезреть пол и в него же говорить - не очень то удобно.

Нет, связист оказался не готов. К следующей вспышке параноидального психоза Импактора – да. К серьёзным намерениям Бамблби застрелить крушителя, когда тот только двинется с места – возможно, да, хотя верилось с трудом. Нет, он верил в маленького разведчика, просто не те сейчас обстоятельства. Даже к таким маловероятным маловероятным событиям, как большой «Бум!» бомбы или внезапной реактивации крысюка он был готов более-менее, с акцентом на «менее». Абсолютно он не был готов к действиям неизвестного меха, которого хотели укусить, но весь удар пришёлся на маленького аэробота. А потом ударило их всех.
! – выпалил Бластер, позабыв о наличии в помещении молодого бота, когда всех, за исключением тёмно-серого трансформера, впечатало в пол.  Благо связист свалился на спину,   лежал он по стойке смирно, как курсант военной академии перед своим командиром. Во всяком случае, так Бластер себя ощущал, зато с положением корпуса повезло больше, чем остальным... наверно... он не всех видел.
– Вообще виноват он! – красно-жёлтый автобот попытался пошевелиться, но безуспешно, поэтому просто покосился к сторону, где валялся Импактор, чтобы хоть как-то указать на объект своего обвинения. – Нас-то зачем... плющить?!
В этот момент связист даже захотелось одолжить у Миража кусочек его выдержки, а то он, весь такой позитивный, начал срываться, ещё и при молодом неокрепшем процессоре летуна, который, как выяснилось, ещё и говорящий.
"Надо будет сказать, что такие слова говорить плохо... Мне, правда, можно, но всё равно плохо..."
Поддержал он слова о мире припевом одной земной песни.
– И я верю что спасут нас всех только мир и любовь, что во много раз сильней войны... – пропел Бластер часть припева одной земной песни, позже продолжив обычным разговорным голосом. – Только вот мы к полу прикованы. Но я за мир!
Пойти на мировую (кто бы мог подумать, что в стане соратников дойдёт до такой нервотрёпки цепей) все согласны. Возможно, с мелкими оговорками от каждого бота, но, в целом, оно единогласное, надеялся Бластер.